25 January 2012
Gordon M. Hahn, Senior Associate, Russia and Eurasia Program, Center for Strategic and International Studies
CONTENTS:
RUSSIA
- ТРИУМФ ИМАРАТА КАВКАЗ: Имарат Кавказ как Уникальная Фундаменталистская Модель – Автор – ИСЛАМ ТЕКУШЕВ (in Russian, English translation forthcoming)
- MORE VIDEOS FROM DAGESTAN VILAIYAT AMIRS AND QADIS
- CE-AFFILIATED REPORTS NUMBER OF JIHADI ATTACKS AND CASUALTIES IN THE FIRST ELEVEN MONTHS (JANUARY THROUGH NOVEMBER 27TH) OF 2011
CENTRAL ASIA
- ISLAMIC BRIGADE ‘JUNDALLAH AL-KHALIFAT’ CLAIMS RESPONSIBILITY FOR KAZAKHSTAN ATTACKS
IIPER is written and edited by Dr. Gordon M. Hahn unless otherwise noted. Research assistance is provided by Yelena Altman, Sara Amstutz, Mark Archibald, Michelle Enriquez, Seth Gray, John Andrew Jones, Casey Mahoney, Anna Nevo, Daniel Painter, and Elizabeth Wolcott. IIPER accepts outside submissions.
{~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~}
ТРИУМФ ИМАРАТА КАВКАЗ – Имарат Кавказ как уникальная фундаменталистская модель
Автор – ИСЛАМ ТЕКУШЕВ
Под влиянием исторических предпосылок и современных условий в течение последних десяти лет мы наблюдаем процесс формирования на Северном Кавказе особой исламской фундаменталистской структуры. Данная эмпирическая статья попытка раскрыть тезис о том, что действующая на Северном Кавказе террористическая организация Имарат Кавказ представляет из себя уникальную исламскую фундаменталистскую модель.
В ее специфике заключен секрет ее жизнеспособности. И в ее же особенностях лежит ключ к ее саморазрушению.
Имарат Кавказ, являясь частью международного исламского фундаменталистского движения, во многом повторил по форме свои клоны на Ближнем Востоке и Центральной Азии. Таких, например, организаций как «Аль-Каида» в Афганистане или Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами в Таджикистане и Узбекистане. В основе идеологии всех этих организаций лежит единая матрица – исламское фундаменталистское учение – салафизм. Однако, в каждой части земного шара существует своя исламская фундаменталистcкая модель, которая адаптирована к культурным и геополитическим особенностям региона. Равно и северокавказское подполье. Оно имеет свои принципиальные отличия, которые определяются историческими, политическими, социально-экономическими и общественными предпосылками, несмотря на формальную унифицированность.
Главная особенность северокавказского подполья заключается в его звеньевой структуре и системе самообеспечения, которые базируются на социокультурной и политической инкорпорированности подполья в северокавказские социумы. Именно в этой особенности и таится главный секрет жизнеспособности северокавказского подполья.
О том, что современное Северокавказское исламское подполье представляет собой сетевую структуру, состоящую из десятков ячеек -джамаатов, формально подчиняющихся единому центру- Имарату Кавказ, но фактически действующих самостоятельно в рамках отдельных секторов, написано достаточно много. Но о самих звеньях в структуре подполья, принципе цикличности этих звеньев, системе сбора и распределения средств сказано очень мало.[1] Именно этот принцип цикличности, ведущий к самовоспроизведению, позволяет нам говорить о формировании на Северном Кавказе отдельной, уникальной по своей структуре и принципам существования фундаменталистской модели.
Звенья как основа в обновленческой структуре северокавказского подполья
Структура Имарата Кавказ в значительной степени определяется салафитской идеологией. Иерархия Имарата Кавказ с точностью повторяет структуру аналогичных исламских сетевых организаций на Ближнем Востоке, таких как Аль -Каида.
Схожесть прослеживается в том, что все исламские фундаменталистские организации являются сетевыми структурами. Они образуются из структурных единиц, которые согласно салафитской идеологии называются джамаатами (община). Каждая сетевая структура имеет многоуровневую систему управления. Во главе сети стоит высший Амир. На уровне джамаатов власть сосредоточена в руках Амиров джамаатов. Джамааты объединены вокруг общей цели – создания Халифата в той точке мира, где они создаются. Т.е., существует некая матрица для всех подобных структур. Однако все эти сетевые структуры принципиально отличаются по содержанию и принципам взаимодействия с общественными институтами той общественно-политической среды, в которой они осуществляют свою деятельность. Ибо заметим: от степени инкорпорированности исламской фундаменталистской структуры в общественные институты той или иной общественно-политической системы зависит жизнеспособность самой идеи. Именно поэтому названные структуры жизнеспособнее в мусульманских республиках и в странах с преобладающим количеством мусульманского населения. И практически не уязвимы, когда фундаменталистская модель адаптирована под локальные социальные и этнополитические условия.
Джамааты, формально входящие в Имарат Кавказ, объединены вокруг первичных структур, называемых внутри сети секторами, сектора объединены в свою очередь в валайяты, которые и образуют Имарат Кавказ. Крупные сектора могут включать в себя от 4 – 6 джамаатов. Джамааты в среднем состоят из 8-12 человек. Таким образом, крупные сектора могут достигать в общей численности от 30 до 80 человек в среднем.
Как правило география секторов повторяет в точности географию государственных административных образований.
Так, например, Юго-западный сектор в Кабардино-Балкарии повторяет административные границы Чегемского района. Северо-восточный сектор контролирует территорию Баканского района Кабардино-Балкарии, Северо-западный – территорию Эльбруского района.[2]
В отдельных случаях один сектор действует на территории двух или трех районов: данная практика используется подпольем либо в случае, когда джамааты входящие в определенные сектор весьма малочисленны, либо когда контролируемое ими административное образование очень крупное по своим масштабам. Таковым, например, является Центральный сектор, включающий в себя несколько районов столицы Кабардино-Балкарии – Нальчика, а также населённые пункты, прилегающие к нему. Сами джамааты чаще всего состоят из жителей района, на территории которого действует сектор. Этим объясняется доминирование этнического фактора в отдельных джамаатах и секторах.
В условиях Северного Кавказа чаще всего этносы расселены компактно, особенно в сельской местности. Так, например, город Баксан Баксанского района Кабардино-Балкарии и прилегающие к нему селения в подавляющем своем большинстве заселены кабардинцами (Северо-восточный сектор). А поселок Эльбрус или, к примеру, село Жанхотеко Эльбрусского района более чем на 80% заселены представителями балкарского населения (Северо-западный сектор).
Таким образом, если в целом Кабардино-Балкарское подполье формально выглядит интернациональным, сами джамааты имеют выраженый этнический окрас. Выраженная этничность джамаатов за последнее десятилетие является следствием изменившихся общественно-политических условий в республике. Без учета этих особенностей проект Имарат Кавказ был бы обречен на быстрый провал.
Здесь мы подошли к очень важному моменту. Сегодня мы наблюдаем процесс сращивания фундаменталистской идеологии с общественно-политическими системами на Северном Кавказе, что с определенной степенью уверенности позволяет говорить об эволюции Северокавказского подполья и формировании уникальной «исламской этно-фундаменталистской модели» на Северном Кавказе.
Если ранее джамааты не имели общей скоординированности действий и общей бюджетной системы, а лишь являлись вооруженными группами, движимыми различными глубинными мотивами, в числе которых доминировали реваншистские настроения ущемлённых в своих правах этнических групп, как это было в случае с джамаатом « Ярмук» в Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии, или религиозные амбиции части кабардинской мусульманской молодежи, не признаваемой официальным мусульманским духовенством республики, то сегодня мы уже имеем дело с разветвленной сетевой структурой, обладающей своими институциями, включая судебную власть (кадии), фискальную систему, и соответственно -исполнительную власть в лице Амиров различных уровней.
С каждым днем действенность этой параллельной власти становится все более зримой на Северном Кавказе. Условный успех Имарата Кавказ стал возможным лишь после сращивания салафистской идеологии с кавказскими общественными институтами и ее адаптации к современным общественно-политическим условиям на Северном Кавказе.
Эволюционный процесс в Имарате Кавказ шел параллельно с процессом интеграции реакционного салафизма в северокавказские социумы. Локомотивом в процессе эволюции послужили родоплеменные связи, которым во все времена придавалось большое значение в самоорганизации северокавказских социумов.
Так, на первоначальном этапе формирования подполья национальный фактор играл ключевую роль в системе жизнеобеспечения джамаатов, поскольку он позволял использовать племенные связи в вопросах вербовки новых членов и организации военных операций.
Территориальная привязанность помогала и помогает сегодня джамаатам эффективно противостоять федеральным и республиканским силовым структурам. Она помогает им предупреждать спецоперации, контролировать местный бизнес, который они облагают данью (закят) , а также вербовать новых членов, используя родственные или племенные связи. Более того, привязанность к территории позволяет подпольщикам создавать дополнительные звенья, которые выходят за рамки самого Имарата Кавказ. Это тылы – самое главное звено в обновленческой структуре Северокавказского подполья. Здесь мы вплотную подходим к системной структуре подполья.
Звенья и принцип цикличности в Северокавказском подполье
Северокавказское подполье состоит из трех главных сетевых звеньев. Все эти звенья вовлечены в процесс противостояния, они задействованы в джихаде- священной войне, но при этом выполняют разные роли в сети. Все звенья находятся в постоянном цикличном движении, обеспечивая обновленческий процесс в сети.
Первое звено Первое звено состоит из людей, которые принимают непосредственное участие в боевых действиях. В самой сети их называют войнами Аллаха, в СМИ принято определение джихадисты. Эти люди чаще всего уже в розыске, о них известно силовым структурам и за ними ведётся планомерная охота. Они обычно выступают открыто, при помощи видеообращения призывают мусульман к священной войне – джихаду. Это боевое звено подполья. Потенциальные смертники, для которых данный мир является лишь мостом, через который они должны переправиться к всевышнему Аллаху. Пополнение первого звена происходит за счет второго. Люди из третьего звена в редких случаях попадают в первое, потому как человек должен предварительно показать себя, проявить старания на пути джихада.
Однако известны отдельные случаи, когда допускается исключение. Яркий тому пример – случай с Александром Тихомировым( мусульманское имя Саид Бурятский), который являясь проповедником фундаменталистской идеологии салафитов, минуя второе звено (не оказывая тыловую поддержку подполью), был призван в первое. Однако, следует отметить, что случай с Бурятским уникален. Поскольку будучи теологом и известным проповедником, он оказался крайне востребован в ходе реализации проекта Имарата Кавказ.
Второе звено состоит чаще всего из родственников и односельчан. Здесь работает территориальный принцип, о котором мы говорили выше, и о котором подробнее расскажем сейчас. Данная категория членов сети задействована в обеспечении первого звена нужной информацией, продуктами, съемными квартирами. Одним словом, обеспечивают тыловое прикрытие. В силовых сртруктурах их называют тыловиками. Возрастной состав этого звена смешанный, так как чаще всего он формируется из жен, сестер и братьев членов первого звена, а также из односельчан. Учитывая многочисленность родов в северокавказских обществах можно предположить, что второе звено значительно многочисленнее первого. Реже членов этого звена используют в подготовке спецопераций, но происходит это по мере того, как того требует экстремальность ситуации. Члены второго звена переходят в первое звено чаще всего в трех случаях: (а) когда ими начинают интересоваться силовые структуры и их жизни угрожает опасность, (б) когда в результате столкновений потери в первом звене вызывают необходимость в обновлении, и (в) за определенные заслуги на пути джихада, чаще всего это происходит после выполнения какой-либо боевой задачи. И (г) когда начинает действовать институт кровной мести. Т. е., перемещение происходит либо после убийства близкого родственника, состоявшего в джихадистской сети, либо после его похищения силовиками. Необходимо заметить, что институт кровной мести существует только в Чечне, Ингушетии и в отдельных районах Дагестана. Однако это не характерно для Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и Северной Осетии.
Третье звено самое многочисленное, и оно занимает самое важное положение в обновленческом процессе подполья. В основной массе состоит из сочувствующих и симпатизирующих молодых людей, которые по тем или иным мотивам выражают симпатии исламскому подполью, но не связаны с ним непосредственно. Ядро звена составляют молодые мусульмане, соблюдающие исламские традиции и посещающие регулярно мечеть. Процесс инфильтрации этих людей в третье звено происходит через мечети, которые они посещают, а также через интернет- форумы, которые на сегодняшний день явлются действующей платформой для исламских пропагандистов. Данное звено достаточно размыто и определить степень его участия в противостоянии является практически невыполнимой задачей.
Тем не менее, именно это звено является основным и постоянно возобновляющимся источником для рекрутирования новобранцев. Именно на этом уровне люди часто становятся жертвами похищений, внесудебных казней.[3]
Часто после того, как молодой человек, не имеющий отношения к подполью был похищен, подвергнут пыткам и унижениям, он начинает искать защиты у подполья, которое на Северном Кавказе позиционируется у определенной части населения, как альтернативная власть.
Так, например, многочисленные факты издевательств силовиков Кабардино-Балкарии над верующими мусульманами привели к добровольному переходу молодых мусульман на сторону чеченского сопротивления в 2005 году. Но не только правовой произвол питает Северокавказское исламское подполье. Ведущую роль в формировании исламского подполья играют политические и социально-экономические факторы.
СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ В ИМАРАТЕ КАВКАЗ
Принципы Национальной Паритетности и Автохтонности
Система управления в Северокавказском подполье имеет свои отличительные особенности. Несмотря на то, что идеология салафизма, на которой зиждется политический проект Имарат Кавказ, исключает вопрос национальности, при назначении глав валайятов формальный лидер северокавказского подполья Амир Докку Умаров придерживается принципа национальной паритетности. То есть, согласно ему, Амиром чеченского валайята Нохчичо не может быть ингуш или осетин, равно как и Амиром Осетинского валайята не может быть ингуш. Амиром объединённого валайята Кабарды, Балкарии и Карачая также не был чеченец и вряд ли это будет возможно, по крайней мере, на данном этапе. И хотя формально идеологи Имарата Кавказ демонстрируют ничтожность национальной идеи в системе отношений Имарата Кавказ, в действительности они следуют сложившемуся задолго до возникновения проекта советскому административному принципу национальной паритетности в системе иерархического управления кавказскими территориями.
Точно также первичные единицы в сети- джамааты- чаще всего объединены в автохтонные ячейки, имеющие ярко выраженный этнический окрас. Такой вывод можно сделать на основе наблюдений за сменой глав практически всех валайятов.
Принцип национальной паритетности
Принцип национальной паритетности заключается в том, что при назначении глав валайятов, амиров секторов учитывается национальность кандидата. Парадокс в том, что данная практика диктовалась историческими предпосылками, которые возникли ещё при СССР. И без учета национального фактора в системе управления Имарата Кавказ жизнеспособность проекта равнялась бы нулю. Ибо игнорирование этого фактора приводит к расколу в сети – (фитне) . Что собственно уже имело место в августе 2010 года, когда часть чеченских амиров вышли из под подчинения верховного Амира Докку Умарова.[4] Тогда Доку Умаров обвинил в раскольнической деятельности арабского боевика Муханнада, который, по некоторым данным, сейчас представляет на Кавказе “Аль-Каиду”. Араб Муханнад вошел в совет отколовшихся чеченских боевиков, которых возглавил полевой командир Хусейн Гакаев. Признавая себя частью Имарата, часть чеченских полевых командиров отказалась делить зону своего влияния на территории Чечни с представителями других этнических групп и арабскими миссионерами.[5]
Существование принципа национальной паритетности при утверждении амиров различных уровней подтверждают представители самого подполья, они об этом открыто заявляют в своих комментариях, которые публикуются на различных форумах. С другой стороны, это подтверждается динамикой смены глав валайятов. Это также видно при анализе этнического состава доминирующего большинства джамаатов.
Уникальная ситуация сложилась в объединённом валайяте Кабарды, Балкарии и Карачая (ОВКБК) Здесь при смене амира ОВКБК учитывается этнический конфликт между двумя титульными народами – кабардинцами и балкарцами. Во избежания фитны в этом валайяте смена амира валайята происходит путем поочередного амирства представителей обеих этносов.
Так, первым Амиром ОВКБК был кабардинец по национальности Анзор Астемиров (мусульманское имя – Сайфуллах). После его гибели место амира занял балкарец по национальности Аскер Джаппуев (мусульманское имя – Абдуллах). После ликвидации Джаппуева подполье вновь возглавил кабардинец Алим Занкишиев. С долей уверенности можно предположить, что следующим амиром ОВКБК будет балкарец по национальности.[6]
Для нас суть вопроса состоит в том, идёт ли данная управленческая модель снизу или или же диктуется сверху руководством Имарата Кавказ. Судя по ссылкам на хадисы, которые оставлены на форумах официального сайта ОВКБК www.islamdin.com – община сама может предложить или выбирать себе амира. На сайтах, близких подполью, мною было даже обнаружено теологическое обоснование инициативы снизу: Ибн Хаджар сказал: «И в нем дозволенность избрания амира во время войны, без того, чтобы он назначался амиром – другими словами – без наличия приказа от Имама. Ат-Тахави сказал: «Это основа, из которой выводится то, что обязательно для мусульман выдвигать вперёд человека, если Имам отсутствует, для того, чтобы он заменял его до возвращения».[7] Что означает: в определённых обстоятельствах община определяет сама, совещаясь между собой, кто возглавит ее.
Принцип паритетности в системе назначений в Имарате Кавказ был продиктован объективными причинами. Несмотря на то, что Имарат Кавказ в целом декларирует абсолютный интернационал, подполье не может существовать в отрыве от сложившейся системы разделения зон влияния между этносами, особенно в условиях партизанской войны, где жизнеспособность и неуязвимость подполья обеспечивают тылы, опирающиеся на родоплеменные отношения. А в условиях Северного Кавказа, тылы – это тейпы в Чечне и Ингушетии, родоплеменные связи в Дагестане и Кабардино-Балкарии. Именно понимание этой особенности вынудило руководство Чечни и Кабардино-Балкарии использовать практику коллективной ответственности родов и тейпов за связи с подпольем.
Чтобы завуалировать определяющее значение территориально-этнического фактора в системе управления Имарата Кавказ, идеологи данного проекта придумали сектора. Таким образом местные исламисты демонстрируют неправомочность названий районов, разделенных по этническому принципу. Однако в действии система опирается именно на сложившиеся этнические системы.
Принцип автохтонности в подполье
Основу северокавказского подполья образуют джамааты. Северокавказские джамааты создаются по территориальному принципу. На Северном Кавказе исторически сложилось так, что границы населенных пунктов проходят по границам расселения отдельных этнических групп.
Этим и обуславливается выраженный этнический окрас местных джамаатов. Так, до ликвидации амиров секторов ОВКБК в апреле 2011 года этнический состав джамаатов выглядел следующим образом: Баксанский джамаат, населённый преимущественно кабардинцами (Северо-восточный сектор), возглавлял Амир «Абдуль Джаббар» – Казбек Ташуев – кабардинец, Чегемский район (Юго-западный сектор), населенный также преимущественно кабардинцами, возглавлял Амир «Закария» – Ратмир Шамеев – кабардинец, Эльбрусский джамаат (Северо-западный сектор), населенный преимущественно балкарцами, возглавлял Амир «Муса» – Хаджиев Бузжигит – балкарец. Лишь в отдельных случаях( имеются в виду большие города, где население полиэтнично), когда этнический состав населения многообразен и не может быть ограничен территориальными пределами, допускается произвольная рокировка амиров. Примером может послужить Центральный сектор, который включает в себя несколько джамаатов в Нальчике и прилегающих к нему поселков Кенже и Хасанья.
В этой особенности заключена и сила и слабость северокавказского подполья. Преимущество же состоит в том, что принцип автохтонности обеспечивает местным джамаатам высокую жизнеспособность. Заметим, что они создавались в условиях глубочайшего подполья, и чаще всего люди попадали в состав того или иного джамаата через родственников и знакомых. Так, например, первый вооружённый джамаат «Ярмук», созданный уроженцами Кабардино-Балкарии состоял из балкарцев, и его лидеры, балкарцы по национальности, уроженцы Эльбрусского и Чегемского районов Муслим Атаев, Адам Джаппуев и Аскер Джаппуев создавали его из числа своих ближайших родственников и односельчан, что в условиях Северного Кавказа означает тождественность одному и тому же этносу.
Тем не менее, у северокавказских джамаатов есть уязвимые места. И главная их слабость кроется в том, что этничность джамаатов приводит со всей неизбежностью к закрытости системы. А так как мотивы членов одних джамаатов идут вразрез с этническими интересами представителей других джамаатов возникает питательная среда для роста этноцентризма.
Убийство в 2011 году представителями кабардино-балкарского подполья известного черкесского общественного деятеля и ученого Аслана Ципинова вызвало недовольство черкесской части мусульманской общины, которая открыто обвиняла лидера объединенного валайята Кабарды, Балкарии и Карачая в национальных мотивах убийства. Тогдашний Амир ОВКБК Аскер Джаппуев, балкарец по национальности, отрицал аргументации, выдвигаемые против него.
Обобщив все вышесказанное можно сказать, что чаще всего по такому же автохтонному принципу образовывались Ингушский валайят и джамааты Дагестана и Чечни.
Система жизнеобеспечения подполья: сбор и распределение средств внутри сети
Северокавказское фундаменталисткое подполье представляет из себя устойчивую и независимую в финансовом плане систему, имеющую многоуровневый бюджет.
В этой связи можно выделить четыре бюджетных уровня:
А) Бюджет Имарата Кавказ
Б) Бюджет Валайатов
В) Бюджет Секторов
Г) Бюджет джамаатов
Бюджет Имарата Кавказ формируется из бюджетов валайятов, а бюджеты валайятов формируются из бюджетов секторов, а бюджеты секторов в свою очередь черпаются из бюджетов джамаатов. При этом на каждом уровне имеется своя касса. Формирование бюджетов происходит за счет закята, налога на джихад, которым ваххабиты облагают бизнесменов и чиновников в республиках Северного Кавказа.
Суть системы налогообложения проста, она основана на вымогательстве, которому руководители Имарата Кавказ придали теологическое обоснование. Сбор и распределение средств происходит следующим образом:
На первом этапе сбор средств происходит на уровне джамаатов сел. На втором происходит сбор средств на уровне секторов, на третьем – на уровне валайятов, и уже на четвертом уровне средства аккумулируются в кассе Имарата Кавказ. При этом, как выяснилось, определенный процент от собранных денег оседает на всех четырех уровнях.
Кассой валайятов, секторов и джамаатов распоряжаются Амиры этих едениц. Это особенность идеально работает на эффективность всей системы, так как в условиях подполья и террористической деятельности финансовая независимость едениц позволяет быстро разрабатывать и реализовывать теракты и диверсии на всех уровнях. В систему же сбора закята вовлечены все три звена, которые были охарактеризованы в первой главе. Расстановка сил при сборе средств имеет следующую комбинацию:
В сбор и отработку информации об объекте налогообложения вовлечены третье и второе звено. Однако непосредственным сборщиком закята являются люди, которые находятся на первом уровне, входят в первое звено. Они же по решению шариатского судьи валайята осуществляют казни людей, отказавшихся от уплаты налога.[8] Так, в городе Тырныауз, Кабардино-Балкарии, исламские радикалы за отказ выплатить закят (налог) в размере 500 тысяч рублей убили директора учебно-спортивной базы “Ушба” Мухтара Байзуллаева. [9]
Информирование об обязанности каждого мусульманина платить закят происходит на уровне распространения видеообращений через интернет, а также через сборщиков, которые посылают налогоплательщику видеообращение Амира вилайята о налоге на джихад. В случае первого отказа от уплаты налога, объекту налогообложения высылается предупреждение, в случае второго отказа – бизнесмена убивают.
За своевременную уплату налога бизнесмен получает гарантии неприкосновенности, а также всяческую помощь в защите его бизнеса.[10]
Налог на джихад или закят, как его называют сами ваххабиты, не является изобретением северокавказских фундаменталистов. Практика обложения налогом на джихад бизнесменов издавно существует на Ближнем Востоке и имела место в Центральной Азии во время гражданской войны в Таджикистане. На Северный Кавказ она пришла во время первой чеченской компании, но это были скорее единичные акты вымогательства, лишенные всякой системы и работающие на интересы отдельных группировок. Сложно сказать, когда данная практика была перевоплощена в систему сбора и распределения средств, работающую в интересах всей сети. Однако впервые о данной практике, как системе, заговорили в 2010 году, когда на сайте кабардино-балкарских боевиков появились первые угрозы в адрес бизнесменов, отказывавшихся платить закят.[11]
Именно в Кабардино-Балкарии была создана единая система налогообложения, работающая на весь кабардино-балкарский валайят. Она была создана первым Амиром КБК Анзором Астемировым и лишь потом после его назначения кадием Имарата Кавказ схема была экстраполирована и наложена на все территории, где действует современное подполье. Таким образом, получается, что теологическое обоснование данной практике дал шариатский судья, кадий Имарата Кавказ Анзор Астемиров ( мусульманское имя Сайфуллах). Именно он разработал и реализовал в Кабардино-Балкарии систему налогообложения, привел в движение звенья, о которых мы говорили выше. Четкое взаимодействие этих звеньев обеспечило подполью значительный приток финансов, который укрепил подполье и расширил его ряды.
Заключение
Анализ структуры и принципов жизнедеятельности подполья, значительная, если не доминирующая роль этнического фактора в системе отношений внутри фундаменталистской сети на Северном Кавказе, позволяет нам утверждать, что в этом регионе России сложилась уникальная фундаменталистская модель. Отличительными особенностями этой модели, образовавшейся в рамках проекта Имарат Кавказ, является инкорпорированность салафитской фундаменталистской идеологии в северокавказские этнополитические формации и общественные институты.
Доминирование этнического фактора в системе жизнеобеспечения Имарата Кавказ вовсе не случайно. Протестные настроения в северокавказских обществах, которые в самом начале 1990-х годов выливались в открытые этнические конфликты (Пригородный район Северной Осетии, Первая и Вторая чеченские компании ) и латентные межнациональные противостояния (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия), сегодня находят себя в исламском фундаментализме в результате продолжающихся внутренних разногласий. Так, в начале 2000-х годов на смену этноцентристским идеям пришли идеи радикального ислама.
Парадокс ситуации заключается в том, что национализм в северокавказских обществах не растворился во времени, он лишь сменил внешнюю оболочку. На самом деле глубинные мотивы людей, проявляющих симпатии к исламскому фундаментализму, остались прежними и при тех же векторных детерминантах : это земельный вопрос, этнические притязании, социальная и религиозная дискриминация, отсутствие элементарных свобод.
Все это осталось, как прежде, но сменился лозунг, так как именно в исламских фундаменталистских группах определенная часть населения Северного Кавказа усматривает единственную силу, способную защитить их от правового, силового произвола и социального гнета. В их представлении, лишь исламская фундаменталистская идеология отвечает на вопросы отсутствия справедливости в обществе, вопросы жизни и вопросы смерти.
Отсюда и наметившийся рост симпатий населения Северного Кавказа к фундаменталистским группировкам, с одной стороны, и усиливающаяся ненависть к представителям других конфессий, с другой стороны. Степень влияния ислама на северокавказский социум, его роль в повседневной жизни народов Северного Кавказа иллюстрируют данные уникальных по своему характеру опросов общественного мнения, которые проводились информационным агентством “Caucasus Times” в столицах пяти республик Северного Кавказа, в том числе в г. Черкесск (Карачаево-Черкесия), в г. Нальчик (Кабардино-Балкария), в г. Грозный (Чечня), в г. Назрань (Ингушетия) и в г. Махачкала (Дагестан). В ходе опросов, проводившихся в течение всего 2010 г., в общей сложности было опрошено 2000 человек (по 400 человек в каждом городе).[12]
Так, согласно полученным в ходе исследования данным о положительном и «скорее положительном» отношении к ваххабизму заявило 39% опрошенных в столице Кабардино-Балкарии – Нальчике и 42% в столице Карачаево-Черкесии – Черкесске. Сказанное – лишь некоторые единичные примеры, иллюстрирующие сложность и многоаспектность исламского фактора на современном Северном Кавказе.
В ходе исследования задавались вопросы о степени религиозности исламского населения различных северокавказских республик, об их отношении к другим религиям, в частности и к ваххабизму, а также об отношении респондентов к военным акциям США в Ираке и Афганистане. Полученные данные рисуют интересную и несколько противоречивую картину роли ислама в северокавказском регионе, свидетельствуя, как о значительном влиянии ислама на население (см. таблицу 1), так и о серьезных различиях между отдельными северокавказскими республиками в степени приверженности населения к исламским ценностям.
Так, на Северном Кавказе 62% опрошенных заявили о «большой» роли религии в их жизни. При этом, наибольшую роль религия играет среди населения Чечни (81%) и Ингушетии (68%), в то время как среди жителей Кабардино-Балкарии лишь 42% заявило о «большой» роли религии в их жизни.
ТАБЛИЦА 1
| КАКУЮ РОЛЬ ИГРАЕТ РЕЛИГИЯ В ВАШЕЙ ЖИЗНИ? (%) | ||||||
| большую | скорее большую | скорее небольшую | небольшую | я атеист | не знаю | |
| Кабардино-Балкария | 42 | 35 | 11 | 6 | 3 | 3 |
| Чечня | 81 | 13 | 1 | 0 | 3 | 2 |
| Ингушетия | 68 | 27 | 1 | 0 | 1 | 3 |
| Дагестан | 66 | 26 | 3 | 2 | 1 | 2 |
| Карачаево-Черкесия | 52 | 27 | 12 | 4 | 2 | 3 |
| ВСЕГО | 62 | 26 | 6 | 2 | 2 | 2 |
Деятельность различных джихадистских структур, все увереннее образующих параллельную систему власти в северокавказских республиках, с их лозунгом «чистоты ислама» и освобождения всего Северного Кавказа от «неверных», оказывает все более заметное влияние на умонастроения народов северокавказских республик.
Так, опросы общественного мнения в столицах республик Северного Кавказа показывают, что значительная часть населения недовольна соблюдением прав мусульман в их республиках. Если в целом на Северном Кавказе число тех, кто считает, что права мусульман «не соблюдаются» или «скорее не соблюдаются» составляет 24%, то в столице Кабардино-Балкарии – Нальчике – это число составляет 36%, а в столице Карачаево-Черкесии – Черкесске – 32%. Примечательно, что в республиках Западного Кавказа число недовольных соблюдением прав мусульман серьезно превышает количество недовольных в республиках Восточного Кавказа. Так, в Дагестане общее число тех, кто считает, что права мусульман в их республике « не соблюдаются» или «скорее не соблюдаются» составило 17%, а в соседней Чечне – 19%. (См. таблицу 2).
ТАБЛИЦА 2
| СОБЛЮДАЮТСЯ ЛИ ПРАВА МУСУЛЬМАН В ВАШЕЙ РЕСПУБЛИКЕ ? (%) | |||||
| да | скорее да | скорее нет | нет | не знаю | |
| Кабардино-Балкария | 13 | 35 | 31 | 5 | 16 |
| Чечня | 54 | 25 | 10 | 9 | 2 |
| Ингушетия | 63 | 17 | 8 | 5 | 7 |
| Дагестан | 50 | 27 | 6 | 11 | 6 |
| Карачаево-Черкесия | 20 | 30 | 28 | 4 | 18 |
| ВСЕГО | 40 | 27 | 17 | 7 | 9 |
В происходящей сейчас постепенной трансформации этничности северокавказских народов, которая имеет различные формы и векторы развития, все большее место занимает отношение к исламскому фактору и к его роли в истории отдельных народов Северного Кавказа. При этом исламский фактор все заметнее выступает не только в качестве строительного материала для переделки существующих идентичностей, но и для формирования новой суперэтнической идентичности всех исламских народов Северного Кавказа, противопоставляя их соседним немусульманским народам. Именно такой инструментарий в сфере этнокультурной инженерии пытаются использовать идеологи самопровозглашенного Имарата Кавказ.
Здесь следует отметить, что в некоторых случаях исламу удалось сыграть ключевую роль в формировании новой этнической идентичности, как это произошло, в частности, со славянским населением Боснии, исповедующим ислам. Специалисты полагают, что аналогичный сценарий развития реализовывается сейчас и среди помаков в Болгарии, исламская конфессиональная принадлежность которых служит основанием для отрицания их принадлежности к болгарскому этносу, что демонстрируют некоторые местные интеллектуалы. В ходе данных процессов ярко проявляется подмеченная еще Э. Геллнером особенность любого национализма, мифы которого «переворачивают реальность» и который, эксплуатируя лексику «восстановления исторической справедливости» и «защиты традиций», в действительности создает новые «высокие культуры», являющиеся «его собственными изобретениями».
Резюмируя изложенное можно сказать, что сращивание фундаменталистской идеи с северокавказскими социально-экономическими и этнополитическими условиями сделало Имарат Кавказ достаточно жизнеспособным проектом, способным расширять географию своего влияния в регионе. Очевидна и закрытость самой системы, ее зависимость от внутренних этнических и территориальных факторов, действенных лишь в условиях подполья. Условие же к самосохранению обеспечивает Имарату Кавказ сама же российская модель управления Кавказом, которая лишает разные категории населения, включая тех же салафитов, диалога с властью. Москва дает полный карт- бланш силовым структурам и региональным руководителям выяснять отношения с гражданским населением, исключительно полагаясь на силу и административный ресурс.
Вместе с тем, стоит отметить, что любая закрытая система, каковой является Имарат Кавказ, обречена на застой и последующее вырождение, деградацию и полное исчезновение. Лиши северокавказское подполье благоприятной для нее обществено-политической и социальной среды, и оно неминуемо подвергнется саморазрушению. Однако, вопреки здравой логике, сложившаяся политическая система в России выступает косвенным гарантом этих благоприятных условий.
Парламетские выборы 2010 года еще раз показали, что Северный Кавказ живет в двух измерениях: все блестящие и впечатляющие показатели виртуальных экономик Северного Кавказа имеют весьма отдаленное отношение к реальной действительности. Высокие проценты явки на выборы в Государственную Думу, «праздничное настроение» избирателей, также, как и ежеквартальные рапорты силовиков об успехах в борьбе с исламским фундаменталистским подпольем, никоим образом не влияют на динамику терактов и нападений на представителей властных структур. Даже в самые ответственные дни выборов в Дагестане имели место диверсии боевиков. Именно в силу этого говорить о «смене вех» в кавказской политике в связи с исходом выборов не приходится. А значит, сформировавшаяся на Северном Кавказе фундаменталистская организация будет и дальше расширять свои границы.
Образованный в 2008 году российский тандем власти глубоко абсолютен в своих решениях. Он не воспринимает критики. А значит, он сохранит систему отношений между федеральным центром и региональными элитами на прежнем уровне. Т.е., тенденция к увеличению пропасти между элитами и обществом сохранится.
Кавказские элиты не заинтересованы в диалоге с гражданским обществом, так как их политическое долгожитие очень отдалено зависит от общественных настроений внутри республик. Главным условием карьерного успеха глав регионов по- прежнему является их преданность официальному политическому курсу Кремля. Как показывают нынешние выборы, последнее условие выполняется кавказскими руководителями « под козырек» и на пять баллов.
Неизменной останется и сама суть федеральной политики на Северном Кавказе. Она, как известно, заключается в упоре на силу и деньги в решении кавказских проблем. При этом, все усилия овладеть умами жителей Северного Кавказа на местном уровне обессмысливаются нежеланием понять суть общественных процессов на Кавказе самим же российским руководством.
Таким образом , день 4 декабря 2011 года стал не только электоральным триумфом партии власти на Северном Кавказе, но и очередным свидетельством провала российской политики в этом неспокойном регионе.
Islam Tekushev, Director of Medium-Orient information agency. Editor- in- Chief of http://www.caucasustimes.com. Medium-Orient supported by NED (Washington), Soros Foundation (Budapest), Guardian (London). Islam Tekushev is author of: 2011 – “Islam in North Caucasus: Past and Present”. 2009 – “Corruption in North Caucasus Region On The Mirror Of Public Opinion”. Series of special researches on all nine republics of the region. 2008 – “The North Caucasus On The Election Year”. Public attitude toward pre-election and post-election period in South of Russia. 2007 – “The North Caucasus: View From Inside”. Analysis of political and social developments of the region based on monthly public opinion polls.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
MORE VIDEOS FROM DAGESTAN VILAIYAT AMIRS AND QADIS
November and December saw a continuing stream of video declarations and videotaped attacks issued by the amirs and qadis affiliated to the CE’s Dagestan network, the so-called Dagestan Vilaiyat (DV), especially on the qadi-dominated DV website Guraba.info. For example, the CE’s qadi Abu Mukhammad al-Dagistani posted a two-part series of videos in response to the early December demonstrations of several thousand protesters in Dagestan’s capitol Makhachkala against the disappearances of Dagestanis. One video is 42 minutes in length; the other lasts 41 minutes.[13] In the first, Dagistani calls the demonstrations part of the “wave of revolutionary activity that has gripped the Caucasus Emirate.” He says that when Muslims abandon the Sunna then the resulting vaccum is filled by innovations, and those Muslims who do not join the jihad adopt other methods, and this results in things like demonstrations. He claims that those countries where the Arab ‘spring’ is occurring had no mujahedin because they had all left to fight on jihadi fronts, presumably meaning Iraq, Afghanistan, and the Caucasus. Those making the revolutions in the Arab world “do not know what they want.” In Syria more than 4,000 have been killed because Muslims refused to take weapons in hand against the regime. The Islamic cries of Muslims marching in Makhachkala makes him happy “of course,” but there is no solid foundation for them or demonstrations in true Islam. Without the proper Islamist “criteria,” these words have no basis or effect. To act properly, Muslims must reject all criteria not based on Allah and “bow only to Allah.” Since non-Islamic law (taghut) and the false teachings of the Sufi tariqats must be rejected and replaced by submission to Allah, negotiations are useless. The demonstrators risk their lives, since the authorities “will kill them all.” Such mistakes are the result of Muslims’ failure to fully reject the legitimacy of non-Islamic rulers and abandoning jihad and the Sunna, according to Dagistani.[14] Continuing in the same vein in the second part, Dagistani continues the theme of rejecting taghut rule and warns that each Muslim will have to answer before Allah for the good and the bad.[15]
Dagistani speaks with great conviction looking directly into the camera, almost never taking his eyes off of it and constantly gesticulating with his hands in appeal to viewers. Indeed, he speaks with somewhat increasing authority and displays strong knowledge of the holy texts and Arabic language, frequently citing the former from memory, without reference to written text.
Guraba.info posted several videos in December from the qadi and amir of the DV’s Mountain Sector (Gornyi sector or GS) Sheikh Mukhammad Abu Usman al-Gimravii. Two are based on the key jihadi book Al’-umda fi I dadil’ Udda by Abdul al-Qadir (aka Dr Fadl or Abdul Aziz or Sayyid Imam) and address the issue of military training.[16] Gimravii has emerged as the third or fourth most important figure in the CE leadership.
The amir of the recently very active Kizlyar Sector, amir Seifullah, issued a 20-minute video statement posted on the DV’s official website VDagestan (VDagestan.com) on December 5th.[17] The video shows three mujahedin seated somewhere apparently indoors; all of them wearing bandanas or head coverings with Arabic inscriptions emblazoned on them. Seated in the middle, the Kizlyar Sector’s qadi, later identified as Doctor Ishalon, though it is difficult to make the name out definitively, introduces the young, clean-shaven amir Seifullah seated to his right. Seifullah gives the fairly standard jihadi talk about the need to obey Allah’s call to join or assist the jihad against the infidel, citing from the Koran and hadiths. He promises the DV will ‘liberate’ Dagestan and Kizlyar from man-made law and warns Muslims to stay away from the infidels, because they can be attacked at any moment and Muslims can be hurt.[18]
Eight minutes into the video, Seifullah then gives the floor to Doctor Ishalon, who wears an Arab-style head cloth belted around his head begins in what sounds like significantly smooth Arabic for approximately one minute and then switches to Russian. In contrast to many amirs and qadis, he speaks forcefully and with some authority and charisma, frequently reading citations from holy texts contained in a notebook at which he frequently glances. “All infidels are people from hell,” notes the qadi, and Allah requires all those who consider themselves Muslims must fight them. The mujahedin will not sell out to threats that their relatives will be arrested or their houses will be destroyed because they have no plans to return to their homes. “Their home is in Paradise” with Allah, and, he emphasizes: “We are terrorists by Allah’s will, and be afraid of us.” Touching on the increasingly frequent theme in such videos and official statements form the mujahedin, he promises the mujahedin will get each informer. The Kizlyar Sector qadi closes by warning all “infidels, puppets, and criminals” that they will soon fell “the wrath of Allah.”[19]
CE and, in particular, DV websites also posted numerous videos from lower level amirs. Among those in the last month or so, DV websites carried a video statement from a jihadi jamaat based in the Tsumadin District which comes under the jurisdiction of the DV’s Mountain sector (amir Gimravii).[20] The Mountain Sector has overshadowed the once more powerful DV Central Sector in recent months both on the Internet and in the jihadi insurgency. Two mujahedin of the Kaspiisk Jamaat, part of the CE Dagestan Vilaiyat’s (DV) Central Sector, made a videotape prior to being killed in a counter-terrorist operation when security forces stormed an apartment they were hiding in the coastal city of Kaspiisk, Dagestan on 14 November 2011.[21] According to Russia’s National Anti-Terrorism Committee or NAK, the two mujahedin were the jamaat’s 23-year old amir ‘Mukhamad’ Magomed Dzhamaev (Jamaev) and 22-year old mujahed Islam Rashidov. The former was said to have been involved in numerous insurgent and terrorist attacks, and the latter was said to be “an active participant” in the jamaat’s activities. Before the storming of the building, which occurred around 4:20 in the afternoon on Kaspiisk’s Ramazan Aliev Street, officials called in the two militants’ parents in an attempt to convince them to surrender, evacuated residents from nearby houses, and negotiated the removal of the mujahedin’s two wives and four children.[22] The video, posted on DV websites, includes introductory text explaining that the two mujahedin correctly rejected the surrender offers and “preferred the Gardens of Paradise to the degradations of voluntary imprisonment and became Martyrs.” The video was taken by one of the wives, who is holding the camera or phone and a female voice can be heard at one point in the background. Thus, the wives, by all appearances, were participating in the mujahedin’s effort to issue jihadi propaganda. In the video, at times laughing and at times serious, the mujahedin express their willingness to got to “paradise” (Rai) and encourage their fellow mujahedin to continue the fight. The rank-and-file mujahed who speaks after the amir states that a “Sergei” phoned them and tried to talk them into surrendering. The video ends with the amir speaking in Arabic and closing with the ubiquitous “Allakhu Akbar!” [23]
The DV mujahedin also posted some videos displaying some of the techniques and tactics. One video shows an arson attack carried out by the Kizlyar Sector mujahedin, presumably targeting an establishment selling alcohol or engaging is some other activities condemned by the CE.[24] Another shows the same Tsumadin jamaat mujahedin from the abovementioned video statement preparing a mine trap and showing off the results of its deployment, which they claim injured or killed a “smelly infidel” and constituted one of many mujahedin attacks that go unreported in the media.[25]
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
CE-AFFILIATED REPORTS NUMBER OF JIHADI ATTACKS AND CASUALTIES IN THE FIRST ELEVEN MONTHS (JANUARY THROUGH NOVEMBER 27TH) OF 2011
The Caucasus Emirate-affiliated website UmmaNews.com continues to issue monthly reports on the number of attacks carried out by the CE mujahedin and the casualties that have resulted from those attacks (and presumably Russian counter-terrorism operations) among both Russian state agents and on the side of the mujahedin as well in the North Caucasus. The data does not include the 24 January 2011 Moscow Domodedovo Airport suicide bombing carries out the CE, its Riyadus Salikhiin Martyrs’ Brigade and, specifically. the ethnic Ingush mujahed and Ingushetiya native Magomed Yevloev. IIPER adds that to the date below. The data does include the two 14 February 2011 coordinated suicide bombings carried out in Gubden, Dagestan by the ethnic Russian couple of Vitallii Razdobudko and Maria Khorosheva. Also, since the reports continue to divide fatalities and wounded into the categories of kafiry (infidels) and murtady or marinonetki (apostates or puupets), we are unable to delineate between casualties among state agents and those among civilians from the jihadi sources, as we do for our own estimate. Therefore, we are including the total number of fatalities and wounded.
The CE’s data through November show that in the first eleven months of 2011 the CE mujahedin are claiming responsibility for carrying out 717 attacks: 714 in the North Caucasus and 3 in Moscow (see Table 1 below). The largest number of CE attacks continues to be carried out by
_______________________________________________________
Table 1. CE Data on Number of Attacks and Casualties from 1 January to November 27, 2011 (the figure in parentheses is the figure for October 28 – November 1-27, 2011).
| Vilaiyat of the Caucasus Emirate |
Attacks/Incidents |
“Infidels”/
“Apostates” Killed |
“Infidels”/
“Apostates” Wounded |
Mujahedin
Killed |
| Nokchicho Vilaiyat or NV (Chechnya) | 74 (4) |
103 (21) |
181 (3) |
25 (1) |
| Galgaiche Vilaiyat or GV
(Ingushetia) |
98 (3) |
35 (0) |
43 (4) |
15 (1) |
| Dagestan Vilaiyat or DV
(Dagestan) |
429 (30) | 267 (11) |
954 (13) |
96 (6) |
|
OVKBK* |
108 (6) |
58 (6) |
68 (7) |
38 (5) |
|
Nogai Steppe Vilaiyat** |
5 (0) |
6 (0) |
7 (0) |
0 (0) |
|
Moscow*** |
3*** (0) |
39 (0) | 180 (0) |
1 (0) |
|
TOTAL |
717 (43) |
510 (38) |
911 (27) |
176 (13) |
*OVKBK – the United Vilaiyat of Kabardiya, Balkariya and Karachai, the CE’s jihadi network the North Caucasus republics of Kabardino-Balkariya and Karachaevo-Cherkessiya.
** Nogai Steppe Vilaiyat covers the North Caucasus regions of Krasnodar Krai and Stavropol Krai for the CE.
*** These attacks and the attendant casualties include the 24 January 2011 suicide bombing at Moscow’s Domodeovo Airport and the assassination of Col. Yurii Budanov in Moscow claimed by CE amir Dokku ‘Abu Usman’ Umarov as a CE operation. These two attacks were not included in the mujahedin’s numbers on operations in the North Caucasus.
———————————————————————————————
SOURCES: The data for attacks in the North Caucasus was provided by the CE-affiliated website UmmaNews.com: “Imarat Kavkaz. Svodka boevikh deistvii modzhakhedov Imarata Kavkaz za mesyats Safar 1432 goda po Khidzhre (Yanvar’ 2011),” Kavkaz tsentr, 5 February 2011, 23:30, http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/02/05/78900.shtml citing UmmaNews.com; “Imarat Kavkaz: Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za rabi’ al’-avval’ 1432 goda po Khidzhre (4 fevralya – 5 marta 2011 g.,” Umma News, 6 March 2011, 14:31, http://ummanews.com/news/last-news/734———–1432—-4—5–2011-.html and Kavkaz tsentr, 6 March 2011, 17:09, http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/03/06/79792.shtml; “Imarat Kavkaz: Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za mesyats rabias-sani 1432 po khidzhre (6 marta – 5 aprelya 2011 g.,” UmmaNews.com, 6 April 2011, 13:30, http://ummanews.com/news/last-news/977–1432-6-5-2011-.html and “Imarat Kavkaz: Svodka boevikh operatsii,” Kavkaz tsentr, 7 April 2011, 13:19, www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/04/07/80520.shtml; “Imarat Kavkaz: Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za mesyats dzhumada al’-ulya 1432 goda po khidzhre (6 aprelya – 3 maya 2011 g.),” Umma News, 4 May 2011, 2:18, http://ummanews.ru/news/last-news/1197–1432-6-3-2011-.html and “Imarat Kavkaz: Svodka boevykh operatsii modzhakhedov,” Kavkaz tsentr, 4 May 2011, 18:00, http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/05/04/81270.shtml; “Imarat Kavkaz: Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za mesyats dzhumada as-sani 1423 goda,” Kavkaz tsentr, 6 June 2011, 21:20, www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/06/06/82267.shtml; “Imarat Kavkaz: Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za mesyats dzhumada as-sani 1423 goda po khidzhre (4 maya – 3 iyunya),” UmmaNews.com, 6 June 2011, 18:43, www.ummanews.com/news/last-news/1478———-c–1432—-4—3–2011-.html; “Imarat Kavkaz: Svodka boevikh deistvii I poter’ za iyun’ 2011 goda,” Kavkaz tsentr, 1 July 2011, 19:04, http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/07/01/83065.shtml; ИМАРАТ КАВКАЗ. Сводка боевых операций моджахедов за месяц шавваль 1432 года по хиджре (30 августа — 28 сентября 2011 г.), 29 сентября 2011 г., 08:21, www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/09/29/85570.shtml; “IMARAT KAVKAZ. Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za mesyats zu-l’-kaada 1432 po khidzhre (29 sentyabrya – 27 oktyabrya 2011 g.),” Umma News, 29 October 2011, 16:03, http://ummanews.com/news/kavkaz/4043–1432-29-27-2011-.html; and “IMARAT KAVKAZ. Svodka boevykh operatsii modzhakhedov za mesyats zu-l’-khidzha 1432 goda po khidzhre (28 oktyabrya – 26 noyabrya 2011 g.),” Kavkaz tsentr, 27 November 2011, 20:52,www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/11/27/86905.shtml and http://ummanews.com/news/last-news/4390————1432—-28—26–2011-.html. For the Moscow Domodedovo Airport attack see “V osushchestvlenii terakta v aeroportu Domodedovo uchastvovali, kak minimum, 5 chelovek,” Ekho Moskvy, 8 February 2011, 21:00, http://echo.msk.ru/news/748417-echo.html and “Terakt v Domodedove podgotovili i proveli, kak minimum, 5 chelovek,” Ekho Moskvy, 8 February 2011, 22:03, http://echo.msk.ru/news/748430-echo.html. ___________________________________________________
the CE’s Dagestani mujahedin, the so-called Dagestan Viliayat mujahedin. This has been the case for more than a year and a half, since April 2010. Now, according to the mujahedin’s data, 61 percent of the jihadi attacks carried out in Russia this year have occurred in Dagestan. The Chechen mujahedin of the CE’s Nokchicho (Chechnya) Vilaiyat (NV) continue to be the laggards, according to the CE’s data. The CE’s Galgaiche Vilaiyat (GV) covering Ingushetiya and North Ossetiya remained ahead of Chechnya. The OVKBK, covering Kabardino-Balkariya and Karachaevo-Cherkessiya, continues to be the second most active vilaiyat, as it has been since spring of last year. In sum, the CE’s own data continues to show that the Caucasus jihad remains largely a Dagestani effort.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ISLAMIC BRIGADE ‘JUNDALLAH AL-KHALIFAT’ CLAIMS RESPONSIBILITY FOR KAZAKHSTAN ATTACKS
The CE’s main website ‘Kavkaz tsentr’ reported on the claim of responsibility for last year’s series of attacks in Kazakhstan. The claim was made by the Kazakh-staffed but Waziristan-based jihadi group Jundallah al-Khalifat (JaK or Warriors of the Cailphate), which was said to be based on the border between eastern Afghanistan and the FATA province of Waziristan in Pakistan. Specifically, the JaK claimed responsibility for the December 3rd clash with Kazakhstani security forces in souther Kazakhstan. Five of its mujahedin were reported to have been killed, according to the JaK statement. The statement confirmed official reports on the day-long battle, which took place near the village of Bordelai, claimed two SpetsNaz troops were killed. The statement said that “thousands of Kazkah mujahedin are prepared to accept a martyrs’ death in defense and support of Islam.” The statement also threatned Russia with attacks for “its call for the murder of the Muslims of Kazakhstan.”[26]
In an earlier statement that preceeded several other attacks, the ‘Kavkaz tsentr’ report notes, JaK warned the regime of Kazakhstan Nursultan Nazarbaev about “grave consequences” that would ensue as a result of the passage of the law ‘On Religious Activity’ which bans performing the daily namaz prayers in state institutions. It quotes the warning as follows: “We call on you to repeal these laws, and we want you to apologize before the people for this mistake and demand that you give full freedom to Muslims to practice their religion. If you do not meet us halfway, we will be forced take appropriate measures.” There followed two explosions in the city of Atyrau three days later. The JaK also claimed responsibility for those attacks.[27]
Footnotes
________________________
[1] Исключения являются Gordon M. Hahn, Russia’s Islamic Threat (New Haven and London: Yale University Press, 2007) и Islam, Islamism, and Politics in Eurasia Report, которые предлагает анализа по этими темами.
[2] Официальный сайт Кабардино-балкарских исламистов, www.islamdin.com и www.islamdin.tv/. Также Бюллетень Правозащитного центра «Мемориал», «Ситуация в зоне конфликта на Северном Кавказе: оценка Правозащитников. Весна 2011 гг.,» Кавказский узел, http://www.memo.ru/2011/07/11/1107111.pdf.
[3] Структурное интервью проведенное Исламом Текушевым c сотрудником прокуратуры Кабардино-Балкарии ( имя неразглашается по желанию интервьюируемого) , курирующем уголовные дела в отношении лиц задержаных по подозрению в связях с исламскими экстремистами. См. также «Мемориал: в Дагестане тайно похищают молодых мусульман», Кавказский узел, 2 август 2007, http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/120148/.
[4] Смотрите анализа Гордона Хана по возможной ролей междуэтнических конфликтов в расколе в ИК в августе 2010 года: Гордон М. Хан (Gordon M. Hahn), “Тенденций джихадизма в России и Евразии в 2010 году,” Islam, Islamism and Politics in Eurasia Report, No. 32, 13 января 2011, https://csis.org/files/publication/110113_Hahn_IIPER_32.pdf.
[5] Муса Мурадов , “Земляки не присягнули Доку Умарову,” Коммерсант, 10 августа 2010, http://www.kommersant.ru/doc/1517860.
[6] Анализ и сопостовления видеообращений Амиров секторов ОВКБК с данными МВД КБР, Июль 2011 г., www.islamdin.com и http://mvd-kbr.ru/?Page=rozisk6.
[7] «Шейх Абдуль-Кадир ибн Абдуль-Азиз: Опровержение сомнениям в отношении амирства», Кавказ центр, 13 апреля 2011 г., http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/04/13/80707_print.html.
[8] Структурное интервью проведенное Исламом Текушевым c сотрудником МВД Кабардино-Балкарии (имя неразглашается по желанию интервьюируемого), курирующем уголовные дела в отношении лиц задержаных по подозрению в связях с исламскими экстремистами.
[9] «Директора учебно-спортивной базы убили за невыплату закята», Кавказский узел, 10 Октябрь 2011, www.kavkaz-uzel.ru/articles/193834/.
[10] Структурное интервью проведенное Исламом Текушевым сотрудником прокуратуры Кабардино-Балкарии. (имя неразглашается по желанию интервьюируемого)
[11] Ислам Текушев, «Внутренние ресурсы джихада,» Институт религии и политики, 1 февраля 2010, http://i-r-p.ru/page/stream-event/index-25483.html.
[12] «Cоциологическая ретроспектива ислама на Северном Кавказе,» Caucasus Times, 16 февраля 2011, http://caucasustimes.com/article.asp?language=2&id=20764.
[13] “Kadii IK Abu Mukhammad: O mitingakh, polozhenii pravitelei i mnogom drugom,” Guraba.info, 8 December 2011, 7:11, http://www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1210–1.html and http://www.youtube.com/watch?v=PNbIvmKXAsA&feature=player_embedded and “Kadii IK Abu Mukhammad: O mitingakh, polozhenii pravitelei i mnogom drugom. Chast’-2,” Guraba.info, 8 December 2011, 8:16, http://www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1211–2.html and http://www.youtube.com/watch?v=rbpc61nJf-c&feature=player_embedded.
[14] “Kadii IK Abu Mukhammad: O mitingakh, polozhenii pravitelei i mnogom drugom. Chast’-1,” Guraba.info, 8 December 2011, 7:11, www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1210–1.html and http://www.youtube.com/watch?v=PNbIvmKXAsA&feature=player_embedded.
[15] “Kadii IK Abu Mukhammad: O mitingakh, polozhenii pravitelei i mnogom drugom. Chast’-2,” Guraba.info, 8 December 2011, 8:16, http://www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1211–2.html and http://www.youtube.com/watch?v=rbpc61nJf-c&feature=player_embedded.
[16] “Znachenie voennoi podgotovki – Lektsii po knige Al’-umda fi I dadil’ Udda – Amir GS VD-1,” YouTube, 10 December 2011, http://www.youtube.com/watch?v=qXSl5csKACo&feature=player_embedded,
accessed on Guraba.info on 19 December 2011 and “Khukm voennoi podgotovki – Lektsii po knige Al’-umda fi I dadil’ Udda – Amir GS VD-1,” YouTube, 10 December 2011, http://www.youtube.com/watch?v=sEw9UO4HRiw&feature=player_embedded, accessed on Guraba.info on 19 December 2011.
[17] “Obrashchenie Amira Kizlyarskogo sektora SeifulLaha I Kadiya Kizlyara,” VDagestan.com, 5 December 2011, http://vdagestan.com/2011/12/obrashhenie-amira-kizlyarskogo-sektora-sejfullaha-i-kadiya-kizlyara/.
[18] “Obrashchenie Amira Kizlyarskogo sektora SeifulLaha I Kadiya Kizlyara,” VDagestan.com, 5 December 2011, http://vdagestan.com/2011/12/obrashhenie-amira-kizlyarskogo-sektora-sejfullaha-i-kadiya-kizlyara/.
[19] “Obrashchenie Amira Kizlyarskogo sektora SeifulLaha i Kadiya Kizlyara,” VDagestan.com, 5 December 2011, http://vdagestan.com/2011/12/obrashhenie-amira-kizlyarskogo-sektora-sejfullaha-i-kadiya-kizlyara/.
[20] “Govoryat mudzhakhidy Tsumadinskogo raiona GS VD,” VDagestan.com, 28 November 2011, http://www.youtube.com/watch?v=oI5N_z0cmPM&feature=player_embedded.
[21] “Obrashchenie mudzhakhidov Kaspiiska pered sturmom,” Guraba.info, 11 December 2011, 17:24, http://www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1217-2011-12-11-14-26-04.html and http://www.dailymotion.com/video/xmwgxn_kasp_shortfilms?start=156#from=embediframe.
[22] “NAK: v Kaspiiske ubit lider mestnykh boevikov,” Kavkaz uzel, 14 November 2011, 15:10, www.kavkaz-uzel.ru/articles/195780/ and “Obrashchenie mudzhakhidov Kaspiiska pered sturmom,” Guraba.info, 11 December 2011, 17:24, http://www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1217-2011-12-11-14-26-04.html and http://www.dailymotion.com/video/xmwgxn_kasp_shortfilms?start=156#from=embediframe.
[23] “Obrashchenie mudzhakhidov Kaspiiska pered sturmom,” Guraba.info, 11 December 2011, 17:24, http://www.guraba.info/2011-02-27-17-59-21/30-video/1217-2011-12-11-14-26-04.html. and http://www.dailymotion.com/video/xmwgxn_kasp_shortfilms?start=156#from=embediframe.
[24] “Diversiya mudzhakhidov Kizlyarskogo sektora VD,” VDagestan, 7 December 2011, http://vdagestan.com/2011/12/diversii-mudzhaxidov-kizlyarskogo-sektora-vd/.
[25] “Mudzhakhid zakladyvaet surprizy kafiram,” VDagestan.com, 28 November 2011, http://www.youtube.com/watch?v=MzelokWhyms&feature=player_embedded.
[26] “Dzhund al-Khalihat o boe v Yuzhnom Kazakhstane,” Kavkaz tsentr, 9 December 2011, 18:35, http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/12/09/87270.shtml.
[27] “Dzhund al-Khalihat o boe v Yuzhnom Kazakhstane,” Kavkaz tsentr, 9 December 2011, 18:35, http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2011/12/09/87270.shtml.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ANNOUNCEMENT
The CSIS Russia and Eurasia Program published a special report in August by Dr. Gordon M. Hahn, “Getting the Caucasus Emirate Right” which IIPER readers may find of interest. It can be downloaded at http://csis.org/files/publication/110930_Hahn_GettingCaucasusEmirateRt_Web.pdf.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ABOUT IIPER
Islam, Islamism and Politics in Eurasia Report (IIPER) is a project of the Russia and Eurasia Program at the Center for Strategic and International Studies. It focuses on all politically-relevant issues involving or bearing on Islam, Islamism, and Jihadism in Russia and Eurasia writ large. All issues of IIPER will soon be permanently archived at http://csis.org/program/russia-and-eurasia-program. All back issues temporarily remain archived at: http://www.miis.edu/academics/faculty/ghahn/report.
IIPER is compiled, edited and, unless indicated otherwise, written by Dr. Gordon M. Hahn. Dr. Hahn is a Senior Associate (Non-Resident) in the Russia and Eurasia Program at the Center for Strategic and International Studies, Washington, D.C., Senior Researcher and Adjunct Professor at the Monterey Terrorism Research and Education Program (MonTREP), Monterey, California. He is also a Senior Researcher at the Center for Terrorism and Intelligence Studies (CETIS), Akribis Group and an Analyst and Consultant for Russia Other Points of View – Russia Media Watch, http://www.russiaotherpointsofview.com. He teaches courses on both politics and terrorism in Russia and Eurasia at MonTREP. Dr. Hahn is the author of two well-received books, Russia’s Islamic Threat (Yale University Press, 2007) and Russia’s Revolution From Above (Transaction, 2002) as well as numerous articles on Russian, Eurasian and international politics.
IIPER welcomes submissions on any aspect of Islamic, Islamist, or Jihadist politics in Eurasia as well as financial contributions to support the project. For related inquiries or to request to be included on IIPER’s mailing list, please contact:
Dr. Gordon M. Hahn
Tel: (831) 647-3535 Fax: (831) 647-6522
Email: ghahn@miis.edu or gordon-hahn@sbcglobal.net